Дельфин: «Мне хочется быть удивленным, а хип-хоп совсем не удивляет»

Интервью для Rolling Stone от 13 июля 2016 г.

В последнее время Дельфин не так уж часто играл в Москве на открытых площадках. Его выступления, где в паре с ним работал Павел Додонов, обычно проходили в темных концертных залах. 14 июля ситуация изменится на Красном октябре, где концерт состоится на живописной открытой площадке Gipsy. Перед событием RS позвонил музыканту, чтобы выяснить, какие перемены в концертном составе ждут его поклонников и как продвигается работа над новой пластинкой, которая должна появиться осенью.

Давай начнем с новых музыкантов. Кого ты нам приготовил?
Они, так скажем, не совсем новые. Не так давно к нам присоединились барабанщик Вася Яковлев и Денис Транский. Денис — мультиинструменталист, играет на клавишных и саксофоне. В связи с чем у нас прошла большая серия репетиций, мы несколько пересмотрели то, что мы обычно делаем на концертах, и, действительно, какие-то песни очень сильно изменились.

Что было добавлено в треки?
На трех или четырех песнях появился саксофон. То есть если мы раньше играли совсем по-другому, они были исключительно гитарными, и в записанных вариантах этих треков тоже играется исключительно гитара, то на концерте мы используем саксофон, и это очень сильный эффект дает — нам очень нравится, и слушатели тоже хорошо воспринимают.

Немногие знают, что многие индустриальные, скажем, команды используют саксофон. Или герои пост-панка. Для многих это джаз. Как ты пришел к этому инструменту?
В первую очередь, это приятные воспоминания о группе Morphine. Их случай — пожалуй, единственный, когда саксофон не только был уместен, но на нем еще и строилось все звучание коллектива. Там просто великолепные партии.

А в твоем творчестве есть отсылки к Morphine?
Трудно сказать. Все то, что тебе нравится, так или иначе влияет на тебя. Даже если ты об этом не задумываешься. Мы же частично и состоим из того, что нам нравится.

Что должны почувствовать зрители, столкнувшись с твоим новым концертным составом?
Прежде всего, полноценность коллектива, который существует в данный момент времени на сцене. Эта полноценность пришла только в последнее время. Какое-то время мы играли только вдвоем с Пашей. Потом втроем — уже с присоединившимся к нам мальчиком. Теперь же у нас полноценный коллектив. Иногда все, на мой взгляд, получается даже слишком законченным. Это мне не очень нравится — все-таки была раньше какая-то ущербность, нехватка чего-то. Был дополнительный нерв.

И этот нерв раньше еще и видеорядом поддерживался — с картинами Малевича.
В последнее время мы отказались от показа кинофильмов на наших концертах и сосредоточили внимание зрителей исключительно на том, что происходит на сцене. В этом нам помогает постоянно с нами сотрудничающий инженер по свету, Андрей Луканин, и мы полагаемся больше на свет и на то, как он всегда по-разному от концерта к концерту решает тот сет-лист, который мы играем.

В прошлом году мы про тебя писали последний раз, когда у тебя книга стихов вышла. Что с тобой произошло за этот период, какие перемены ты видел в себе и окружающем мире, как менялась Москва?
Москва меняется, и иногда мне даже нравится местами. Что касается себя — то да, со мной тоже происходят какие то изменения. Сделаю выводы по этому поводу в последующих каких-то работах.

Как тебе прием книги? Тебе уже говорили, что теперь ты — большой русский поэт?
В общем нет. Я как-то не возлагал подобного рода надежд на это. Скорее, мы выпустили книгу в качестве привлечения внимания к выходу пластинки «Андрей». Книга вышла до релиза и как-то представляла пластинку. Ни на что больше я не рассчитывал, да и окружающие мне тоже не дают этого понять.

То есть они вообще ничего не говорят по поводу того, что у тебя вышла книжка? Ты не стал для них другим?
Я думаю, да. И особых восторгов по поводу книги я тоже не слышал.

Давай поговорим о новой пластинке. Сколько там будет треков и какие музыкальные идеи ты аккумулировал в ней?
Я нахожусь в стадии записи этого материала и пока до конца еще не сформировал точного представления о том, каким он будет. Я хочу сделать некую противоположность предыдущей работе и по музыке, и по подаче, и по сложности восприятия.

А ты замечаешь то, как меняется публика на твоих концертах? Вообще приходят все те же самые люди или ты наблюдаешь, что они молодеют и становятся какими-то другими?
Да, очень много новых молодых лиц, которые с ужасом открывают для себя нашу ретроспективу. Они только что услышали недавние какие-то записи, а потом начинают углубляться в то, что происходило раньше.

Ты следишь за развитием современной музыки?
Постольку-поскольку. В какой-то момент я понял, что очень много времени трачу на это. То, что я должен услышать или увидеть, или прочитать — оно само до меня доберется, тем более сейчас очень большой поток информации. Но я стараюсь справляться.

То есть ты и порекомендовать что-то можешь?
Из каких-то очень крупных релизов мне очень понравилась пластинка Дэвида Боуи последняя, хотя я вообще не поклонник его ни в коем случае. Я крайне удивлен, что так вот меня зацепило. И да, там есть саксофон (смеется).

А что про Radiohead скажешь? Обычно их с Боуи называют в числе главных дисков этого года.
Ну это уже не совсем то, что они раньше делали. Слишком все кинематографично — похоже на музыку из фильмов. А поверх этой музыки просто напеты слова. Очень слышно, что это делал один человек. Это не плохо, но песнями треки Radiohead уже не назовешь.

Сейчас большой интерес к хип-хопу. Ты вообще вовлечен в модных артистов из этого жанра? Модно же говорить: «Я слушаю Кендрика Ламара».
Меня это направление в какой-то момент вообще перестало интересовать. За хип-хоп-сценой я практически не слежу.

То есть все разговоры о том, что у нас сейчас расцвет «миллениального» хип-хопа даже внутри страны — они мимо тебя.
Не могу поддержать беседу об этом совсем. Ничего не знаю.

А в какой момент ты завязал с хип-хопом и потерял к нему интерес? Ты же был сильно в него вовлечен.
Да я не то чтобы порвал. Это музыкальное направление сильно повлияло на то, что я делал и сейчас делаю. Я очень много приемов из хип-хопа часто использую до сих пор — все время замечаю это за собой. Это может быть незаметно, но это действительно так. Просто когда я даже слышу современную музыку в этом ключе, мне становится скучно. Мне с ней все понятно. Я знаю, как начнется, продолжится и чем закончится вся эта история. Мне хочется быть удивленным, а хип-хоп совсем не удивляет. Когда меня это перестало удивлять, я просто прекратил слушать. А если хочется вернуть старые эмоции, то можно включить Beastie Boys или Public Enemy. Мне кажется, что, к сожалению, таких артистов сейчас больше нет.

А что ты думаешь об объединении музыкантов Rage Against The Machine с эмси из Public Enemy и Cypress Hill? Они назвались Prophets Of Rage и сейчас едут в тур протестовать против Дональда Трампа. Есть у них еще силы, чтобы разорвать мир?
На фоне последних события в Америке они наверняка найдут свой отклик. Протест по-прежнему объединяет большое количество людей.

В Америке постреливают. Даже на концертах небезопасно. А у тебя были ситуации, когда во время шоу следовало опасаться за свою жизнь?
Ну и вопрос! Теперь, возможно, я буду об этом думать. Обычно же на концерте сцена — это самое безопасное место. Там же ничего не может случиться. Но, видимо, все испортилось.

АВТОР ТЕКСТА: АЛЕКСЕЙ СТАРОСТИН

Фото: Сергей Рыков

Оригинал: http://www.rollingstone.ru/music/interview/23282.html

Поделиться: