ИНТЕРВЬЮ «МК-БУЛЬВАР»
Журнал «МК-Бульвар», 1999
С учетом того, что в нашем шоу-бизнесе год - за два, этот парень почти ветеран. Вхождение Дельфина (Андрея Лысикова по паспорту) в музыку началось в самом начале 90-х. Тогда он мирно тусовался на Арбате, прилежно "утюжил", исправно бегал от милиции с мятыми долларами в карманах и самозабвенно ломал брейк в свободное от фарцовки время. Потом наш кооперативный шоу-бизнес открыл для себя рэп, и Дельфин оказался как нельзя кстати в проекте "Мальчишник". Парни мало-мальски музыкально пересказали то, что, как правило, обсуждается в мужском школьном туалете, и произвели настоящий фурор. Школьницы визжали от восторга, домохозяйки ужасались, милиционеры пытались призвать к порядку... Примечательно, что, когда финансовая подоплека проекта неожиданно испарилась и группа была практически выброшена на помойку, ребята не расстроились и пустились в одиночное плавание. Дельфин оказался наиболее способным пловцом. Он выплыл из наркотической бездны, успешно обошел и обходит все цензурные рогатки, к тому же он доплавался до настоящего вожака стаи наших музыкальных меньшинств. В конце 99-го года у Андрея есть жена Лика, дочь Ева, которой год и четыре месяца, однокомнатная квартира и мотороллер.
- Тебя устраивает, как ты в данный момент продаешься?
- Ну, в общем, да. Наверное, я даже слишком хорошо продаюсь. Мне почему-то казалось, что спрос будет гораздо меньше.
- Связь с большим шоу-бизнесом так и не налажена?
- Нет, не срастается, и у нас, наверное, взаиное неприятие друг друга. Это даже хорошо, потому что никто не дергает по всякой ерунде. Лучше уж сидеть в андерграунде. Меня всегда смущает, что заключение какого-то большого договора всегда сужает рамки эксперимента. Прямое давление, конечно, не начинается, но все равно чувствуешь, как все намекают: "Да, ты продаешься, но можно было бы продать еще больше, если бы ты сделал вот так".
- И как, по-твоему, в идеале должна развиваться музыкальная карьера?
- Вот если можно было бы жить на деньги от продажи пластинок или хотя бы на пособие по безработице, делать чего хочется и иногда, если уж приспичит, давать концерты. Но только когда тебе самому по кайфу выйти на сцену, а не когда это необходимо. Было бы здорово.
- В твоей жизни были когда-нибудь спонсоры?
- Встречались периодически. Кто пейджер подбросит, кто - пару штанов или кроссовок. Тоже, в общем, неплохо.
- Сейчас среди музыкантов очень модно записывать альбомы, совершенно не похожие на то, что было в их биографии раньше. Не было соблазна пойти на отчаянные эксперименты при записи твоей последней пластинки - "Глубина резкости"?
- Никаких соблазнов не было. Этот альбом сделан по такой же технологии и в таком же ключе, как "Не в фокусе". Мы опять прослушали большое количество пластинок и набрали из них разные кусочки. Так, в одной песне можно насчитать от трех до десяти кусков из разных записей - от Goldy до Sonic Youth. Получаются очень своеобразные коллажи. Вот новый альбом скорее всего будет совсем другой - старые уже поперек горла.
- Если слушать все твои записи, то можно сказать, что с каждым новым альбомом ты стараешься делать меньше рэпа и больше музыки. Это так?
- Ну да, наверное. Было бы вообще круто использовать слова постольку-поскольку. Просто вносить в музыку смысловую нагрузку и подчеркивать ее двумя-тремя фразами. Я уже давно стал замечать: начинаешь писать текст, и все, что хочешь сказать, умещается в первых четырех-восьми строчках. Но если так делать, то пластинка станет не то что некоммерческой, а просто никому не нужной. У нас ведь все на текстах завязано.
- Если их напевать, а не начитывать, то строчек нужно меньше...
- Блин, да если бы я мог запеть, я бы стал счастливчиком. Но нет ни голоса, ни слуха, и заниматься, наверное, уже поздно, не поможет. Меня рэп только тем и привлекает, что там петь не надо.
- Ты себя ощущаешь поэтом?
- Процентов двадцать из написанного могло бы существовать в виде стихов. Остальное - все же тексты. Лет в восемнадцать, когда я начал сочинять, никто не сказал мне, что это бред и что я - урод.
- По большому счету, "Мальчишник" cтал чуть ли не родоначальником российского движения мальчиковых поп-групп.
- Для меня существует много музыки, которую я просто не перевариваю, и все эти группы лабают именно ее. У некоторых, правда, эта музыка более-менее добротно сбита, но есть и просто нереальное убожество.
- "Мальчишник" тоже был туфтой?
- Не совсем. Проект, конечно, был заключен в определенные рамки, но нам, наверное, повезло, потому что мы представляли собой на сцене то же самое, что и в жизни. Нам очень нравилось то, что мы делали, и это каким-то удивительным образом совпадало с желаниями продюсеров.
- Ну, нравилось это не только тебе и продюсерам. Одних поклонниц было хоть отбавляй. Наверное, имела место бурная личная жизнь...
- Ну так... На гастролях иногда, конечно, пользовались. Просто тогда все это фанатство выглядело поистеричнее, чем сейчас. Все потому, что почти ничего не было. На весь СССР - групп 20, которые куда-то ездили. Это теперь артистов всяких расплодилось...
- У всех участников "Мальчишника" было еще то, что называется ярким имиджем. Теперь ты все эти игры в одевания и причесывания, судя по всему, забросил...
- Есть такое... Наверное, зря. Конечно, и звукозаписывающая фирма, и менеджмент хотят, чтобы я был типа артистом, который хорошо выглядит, модно одет и так далее. Наверное, можно навернуть нереальную прическу и ходить в диких вещах. Но тут сразу же возникает несоответствие между действительностью и тем, как ты выглядишь. Я себя достаточно убого ощущаю в клубе, когда выступаю под фонограмму "минус один", не потому, что как-то плохо одет, а потому, что не могу сделать нормальное шоу. Для того, чтобы сыграть живьем пластинку "Не в фокусе" или "Глубина резкости", одних музыкантов нужно человек семь. Им нужно платить, на чем-то экономить, и в итоге получается убого. Именно поэтому я не фанат концертов.
- Иногда тебя и твою музыку называют неотъемлемыми частями нашей наркокультуры. Не обидно?
- Я действительно много спел про наркотики. Но даже самые откровенные мои тексты - это не рекламные слоганы наркоте. В них нет даже ни одного названия вещества, и я делаю это специально.
- Тебя самого эксперименты с наркотиками завели очень далеко?
- Не очень - все могло быть гораздо хуже. Я видел людей в куда более плачевном положении, чем я.
- Чем баловались?
- Всем, чем угодно. Это был настоящий угар.
- Химикаты сильно тебя изменили?
- Не знаю. Я как-то не сменил ни интересы, ни круг общения. Наверное, все потому, что все мои друзья тоже были подвержены этому пагубному влиянию. Мы все вместе попали в эту яму и потом без особых потерь выбрались оттуда. Но было весело. Конечно, все это повлияло и на музыку. Весь проект "Мишины дельфины" был написан как бы под впечатлением. У какой-то английской группы между текстами есть вставка: "Если вы считаете, что наркотики не помогают творчеству, то придите домой, соберите все компакт-диски и выбросите их в окно". Это действительно так... Но это очень опасно.
- Что тебя в итоге остановило?
- Так сложились обстоятельства. Нужно было либо меняться, либо не меняться. К тому же я неожиданно заключил контракт с одной фирмой на запись "Не в фокусе", и таким образом появилось реальное дело, в которое я целиком погрузился. В итоге у меня получилось довольно спокойно, без врачей и религиозных закидонов, выйти из этого.
- Что осталось из дурных привычек?
- Курю сигареты. Не очень много - меньше пачки в день. Алкоголь в последнее время совсем не радует. Особенно на следующее утро.
- Как ты думаешь, все это обязательно нужно было пережить?
- Не знаю. Наверное, лучше было этого не делать. Но что случилось, то случилось. Не было бы этого, было бы что-нибудь другое. Может быть, и музыка была бы другой. Не факт, что хуже - просто другой.
Дельфин и его...
...первый концерт
- Это было в парке Горького на каком-то "Рэп-движении", еще до "Мальчишника". На сцене были зачатки "Дубового Гая". Мы очень сильно ругались матом, устроили какую-то нереальную содомию, просто ужас. Но обошлось без милиции.
...последний купленный альбом
- Есть такая группа Mogwai. Дикие люди. Вот будут деньги - закажу себе все их пластинки.
...любимая еда
- Картошка с мясом.
...любимый напиток
- Из алкогольных коньяк, а так компотику бы хорошо.
...самая дорогая вещь в доме
Компакт-диски. Их у меня штук 100-150.
Дельфин Censored
Проблемы с цензурой в самых разных ее проявлениях у "Мальчишника" вообще и у Дельфина в частности начались прямо с момента образования группы. В 1993 году клип на песню "Секс, как это мило" был показан в эфире программы "50/50". На следующий же день выпускающий редактор программы был уволен. Чуть позже "Мальчишник" выступал на "Площадке Обоза". Из телеверсии этой программы руководство Первого канала потребовало вырезать все телодвижения танцоров, которые, по мнению начальства, вели себя слишком разнузданно. Концерты "Мальчишника" вдали от столиц и культурных центров тоже нередко сопровождались недопониманием властей. До кутузки, правда, не доходило, но штрафы за нецензурную брань на сцене выплачивать приходилось. Средний размер административного наказания колебался в районе 5 советских рублей. С приходом капитализма проблем у Дельфина не убавилось. Основной головной болью теперь являются радиостанции. Программные директора ведут себя вполне политкорректно, в рассуждения о морали не пускаются, просто говорят: "Для нас это тяжеловато, не в формате". С ТВ все проще: заплати и лети. Хотя не так давно случился жуткий скандал с "Партийной Зоной" на "ТВ-6 Москва". Дельфин очень подробно пропел в прямом эфире песенку "Я люблю людей" со всеми лингвистическими тонкостями. Говорят, что парень попал в черные списки канала.
Издание: журнал «МК-Бульвар», 1999
Поделиться: